Барсакельбес

Мы бесконечно долго ехали по руслу какого-то потока. Здесь это называется дорогой. Во время дождя дорога превращается в реку, потом высыхает и снова становится дорогой. Вдоль «дороги» иногда попадались небольшие оазисы. Особенно впечатлил один из них - зеленый остров, на метр приподнятый над пустыней и обнесенный хорошим забором. В этом оазисе жили люди, и наш водитель Женя смог спросить, куда нам ехать дальше.

В конце концов мы остановились, и Женя заглушил мотор. «Барсакельбес», - сказал он. Впереди виднелись разрушенные дома.

- И что? Где пещера-то?

- Барсакельбес, - снова повторил Женя. – Дальше нельзя ехать. Понимаете?

- Не очень. Идти-то куда?

В тот день у меня сильно болела голова, и попытка понять, что за «барсакельбес», и «почему мы здэс», не добавляла приятных ощущений. По плану мы должны были увидеть знаменитую пещеру Кан-и-Гут и цветные горы Сары-Тоо. И хотя по сомнениям Жени накануне вечером мне уже было ясно, что пути он толком не знает, я себя успокоила: «Если это известное место, то туда должна вести хоть какая-то дорога. А если есть дорога, то ее можно найти». Дорога…

- Туда пойдем! – Женя указал в сторону развалин.

- Фонарики брать?

- Да-да, берите!

- То есть пещера где-то среди этих домов? – я чувствовала, что перестаю понимать, что происходит.

- Да-да, пойдемте!

Мы подошли к руинам. Дул горячий пустынный ветер, шуршал сухой травой. Меня не покидало чувство, что мы не то в параллельной реальности, не то в футуристическом фильме с хреновым сценарием.

- Начнем нашу экскурсию здесь! – многозначительно заявил Женя, и мы полезли в первый дом. Покрытый обломками каменный пол смачно похрустывал под ногами. Я увидела дверь и на секунду даже поверила, что вход в пещеру может скрываться внутри старого дома - этакий замок «Синей Бороды». Но нет. За дверью оказался хлев. Мы вышли обратно. Яркий свет резал глаза, а нелепость всего происходящего вызывала смех.

Женя повел нас к следующему дому. В нем была куча навоза и старые шкуры. От Жени повеяло отчаянием. Но вдруг из голубого сарайчика напротив выглянула женщина и что-то у него спросила. После короткого разговора с ней наш водитель заметно повеселел.

- Можно же она поедет немного с нами, чтобы показать дорогу? – спросил он.

- Ну конечно! – как будто у меня был выбор.

И тут началось самое смешное: из малюсенького жилища вслед за хозяйкой выбежало еще пятеро детей, и все они пошли следом за нами в автобус. Уровень сюра еще на градус поднялся.

- А как же они все здесь живут? – спросила я Женю. Место это - останки домов, каменистая пустыня - совершенно не было похоже на пригодное для жизни, да еще и такой большой семьей.

- Да хорошо живут! Бараны у них есть, коровы есть, вода даже есть. И дорога.

- Теперь их столько же, сколько нас, - угрюмо отметил Лёша, оценивая шансы выбраться отсюда.

Кое-как разместившись в нашей маршрутке, мы снова поехали. «Дорога» становилась все уже и незаметней. Когда ехать дальше стало невозможно, мы дружной гурьбой вывалились наружу.

 – Она говорит, вон там пещера, - и Женя показал пальцем куда-то на склон. – Только будьте осторожны, там очень глубоко и опасно. Барсакельбес!

- Тамара, что значит «Барсакельбес»?

- Если пойдешь, уже не вернешься, - перевела нам Тамара, и градус сюра опять поднялся.

Пещеру мы нашли. Почти сразу она уходит вниз, и толком ее исследовать у обычных посетителей возможности нет. Если не копаться в истории и геологии, смотреть там совершенно не на что. Если копаться, то эти карстовые пещеры тянутся на много километров, имеют подземные реки и покрыты мрачными легендами. Добыча полезных ископаемых началась здесь чуть ли не в третьем веке нашей эры, а в десятом - здесь было одно из крупнейших в Средней Азии месторождений серебра. Работать в подземельях, конечно, свозили осужденных, где они и заканчивали свои дни. Видимо поэтому современное название «Кан-и-Гут» переводится как «Рудник погибели», «Рудник исчезновения», «Рудник смерти».

Наши новые друзья бодро бегали с нами по склонам. По их словам, рядом с пещерой когда-то было поселение геологов, и даже школа работала. Им же об этом рассказал человек, который якобы здесь родился и приезжал пару лет назад навестить места детства. В подтверждение этому мы нашли бетонную стену и несколько плит.

- Вон там еще одна глубокая дыра есть, - радостно объявил Женя и подвел нас к вертикальной штольне.

Если бросить камень, то до первого звука проходит секунды четыре. Действительно глубокая дыра. Иногда в ответ на камень из нее вылетал голубь. Уровень сюра достиг критической отметки.

Вдоволь насладившись видами отверстий в земле, мы отвезли наших колоритных проводников домой, вручив им остатки походных конфет. Кто раньше жил в их заброшенном поселке, толком не известно. Не то русские, не то немцы, но они точно что-то добывали в окрестных горах. Прозвучала даже версия про радиоактивную руду. Сегодня это место обозначено на карте как «Барсакельбес» - “The place of no return”. И это очень близко к истине.

В горы Сары-Тоо мы не поехали. Женя явно сомневался насчет дороги. Для одного дня приключений было достаточно.

«А ведь Барсакельбес — это отличный туристический бренд!» – сказал Серёжа по пути в Баткен.

*фотографии и видео к тексту доступны по ссылке t.ly/4PN7